О чем "1984" Оруэлла может сказать нам сейчас?

Люди по всему миру перечитывают книгу Джорджа Оруэлла "1984", которая является "руководством для трудных времен", пишет профессор Жан Ситон.

Чтение "1984", антиутопической притчи Джорджа Оруэлла о тоталитаризме, по-прежнему шокирует. Сначала начинается осознание: мы узнаем, что он описывает. Возникает двоемыслие (приходится удерживать две противоречащие друг другу мысли одновременно), Новояз, Полиция мыслей, Министерство Любви, которое занимается болью, отчаянием и ликвидирует любого инакомыслящего, Министерство мира, что ведет войну, машины пишущие романы, которые вываливают наружу порнографию чтобы купить массы: Оруэлл открыл глаза на то, как работают политические режимы.

Но теперь мы можем читать "1984" по-другому: с тревожным опасением, используя его, чтобы измерить, куда мы, наши страны и мир, попали на дорожную карту Оруэлла, ведущую в ад. Пророчество? Возможно. Но перемешивание, перемещение, творчество, неоспоримо и полезно? Да. Книга, опубликованная 8 июня 1949 года, описавшая избитую картину тотальной войны, голодной, усталой и серой нации, актуальна, чем когда-либо прежде, потому что "1984" Оруэлла предупреждает нас.

Книга с ее сбивающим с толку первым предложением: "Был холодный ясный апрельский день, и часы пробили тринадцать.", определяет своеобразные характеристики современной тирании. Уинстон Смит, главный герой, работает цензором в министерстве правды и вносит изменения в исторические факты в соответствии с нынешними обстоятельствами и смещениями курса партии. Он и его сослуживцы контролируются как масса всевидящим и всезнающим Большим Братом. В 1984 году на вас смотрят телевизионные экраны, и каждый шпионит за каждым. Сегодня социальные медиа собирают каждый шаг, покупку, комментарий, которые мы делаем в Интернете, и питаем присутствие Всезнающего в нашей жизни, которое может предсказать все наши предпочтения. Формируя выбор потребителей, когда пользователь сам является товаром, сбор этих предпочтений для политических кампаний теперь искажает демократию.

Оруэлл понимал, что угнетающим режимам всегда нужны враги. В романе "1984" он показал, как они могут быть созданы произвольно, подогревая народные чувства через пропаганду. Но в своем описании "Двухминутки ненависти" он также видел способ, которым пользуются онлайн-мафии. Уинстон Смит наблюдает за жестоким фильмом (как и все), Уинстон Смит замечает: " ужасающая вещь в "Двухминутке ненависти" заключалась не в том, что каждый должен был участвовать, а что невозможно было избежать этого действия … Уродливый экстаз страх и мстительность, желание убить, пытать, разгромить лица кувалдой, казалось, течет через всю группу людей, как электрический ток ". Теперь политические, религиозные и коммерческие организации торгуют разбухнувшими чувствами. Оруэлл сверхъестественно распознал добровольный сговор в ненависти, которую такие действия могут вызвать: и конечно Уинстон наблюдает это в самом себе. Поэтому мы, возможно, увидим это внутри нас.

Здесь есть знаковый диктатор Оруэлла "Большой брат": абсурд и ужас в одном лице. Суть романа коренится в борьбе между гигантскими "замыслами", которые изуродовали 20-й век. Автор сражался против фашизма в качестве добровольца на гражданской войне в Испании (считая, пацифизм роскошью, оплачиваемой другими людьми), но также осознал пустое обещание коммунизма, когда аппозиционную группу, за которую он боролся, выследила просталинская фракция. Он был свидетелем самообмана истинных верующих в новую жизнь людей. Сегодня существует еще один набор "факторов", таких как национализм и популизм, которые действуют путем мобилизации самых опасных чувств негодования. И везде в современном мире, куда бы вы ни посмотрите, "сильные" люди находятся в положении власти. Они разделяют необходимость сокрушить оппозицию, фанатично терроризируют инакомыслие и увеличивают саморекламу. Большие братья больше не шутка, а основа мира.

Два плюс два равно пяти

Но самым большим ужасом в антиутопии Оруэлла является систематическая очистка смысла языка. Режим направлен на искоренение слов и идей и чувств, которые они воплощают. Его настоящий враг — это реальность. Тираны пытаются понять невозможность реального мира: стремятся заменить его фантомами и ложью. Первое смелое решение Уинстона Смита заключался в том, чтобы скрыться от всевидящей камеры в его комнате и написать дневник — составить собственный рассказ о себе и своем внутреннем мире. Он знает, что завести дневник означают смертную казнь, если его обнаружат. Когда, наконец, под пытками он соглашается, что "два плюс два равны пяти", он обнаружил, что они действительно могут "попасть внутрь вас", и "что-то было убито в вашей груди; сгорело, потухло".

Страх в 1984 году — это уничтожение самого себя и разрушение способности признать реальный мир. В работе Оруэлла нет модного или случайного релятивизма: он понимает, как трудно правильно все исправить. Тем не менее, эта история отражает ужас мира, где люди имеют все меньше и меньше слов для общения и чье мышление искажено идеологиями.

Во всем мире, где правила тирания "1984" запрещен, но, конечно, существуют пиратские копии книги. И продажи также выросли в странах, известных как стабильные демократические государства. В Индии и Великобритании, в Китае и Польше люди обращаются к "1984". В США продажи выросли, когда люди искали способ справиться с реальностью президентства Трампа.

Вы не сможете отделить работу Оруэлла от человека. Его все чаще воспринимают как своего рода святого, но как он будет смеяться над образами того, кого он взрастил. Его взгляды на феминисток (хотя и не женщин), вегетарианцев и других групп вряд ли пройдут сейчас. Но он был человеком, который жил по своим убеждениям. Он сделал себя по-настоящему бедным; он боролся за то, что считал правильным; он был неизменно щедрым и добрым к другим писателям, и все же он учил себя пытаться видеть мир таким какой он есть, а не таким каким бы хотелось его видеть. Он никогда не жаловался, и сурово выискивал для нас худшее в себе. Его отчуждённая личность уникальна.

Дело не только в том, что мы живем в мире, преобразованном с пониманием Оруэлла в том, что он формирует то, как мы видим тиранию. Но "1984" также является справочным материалом для трудных времен. Знание — это своего рода сила, и все мы испытываем.

Жан Ситон — профессор истории СМИ в Вестминстерском университете и директор Фонда Оруэлла.