В конце апреля 1828 года император Николай I объявил войну Османской империи. Россия фактически поддержала греков, восставших против турецкого владычества. Помощь была очень вовремя — восстание было на гране поражения.
Однако российскому монарху приходилось учитывать еще одно обстоятельство. А именно — позицию Австрии. Дело в том, что в Санкт-Петербурге не делали тайны из намерения объявить войну Османской империи. Да и сосредоточение российской армии на юго-западных границах не могло пройти мимо внимания Вены.
В ответ австрийское командование начало сосредоточение армии в Трансильвании — области, которая граничила с Валахией (ныне Румыния). Командование русской армии полагало, что австрийцы могут начать вторжение в Валахию и ударить в тыл по наступающим на Османскую империю боевым частям.
Для предотвращения этой угрозы в Польше была сформирована специальная армия под командованием великого князя Константина Павловича. Но разумеется, война на два фронта в Петербурге едва ли кого привлекала.
Однако помощь пришла оттуда, откуда куда чаще приходили проблемы. На сторону России встали Франция и Пруссия. По некоторым данным, король Франции Карл X даже заявил, что готов объявить Австрии войну, если та нападет на Россию.
Прецедентов такого рода в отечественной истории немного. Но напомним, что Россия выступила в поддержку греков. Общественное мнение в Европе было целиком и полностью на стороне восставших. Власти ведущих мировых держав также были на стороне греков.
А потому в Вене обнаружили, что находятся в изоляции. Впечатление на австрийцев это произвело такое, что никаких поползновений каким-либо образом помешать русской армии они не предпринимали.
Читайте также:
С чего все начиналось: как Москва и Стамбул пытались подружиться
Почему Черчилль считал "несправедливым", что СССР не имеет выхода в Средиземное море
На краю пропасти: как Россия без единого выстрела спасла турецкого султана
За что Британия обещала России Константинополь и почему из этого ничего не вышло