Почему Екатерина II сочла Радищева "бунтовщиком, хуже Пугачева"
В мае 1790 года начальник Петербургской таможни Александр Радищев опубликовал книгу "Путешествие из Петербурга в Москву". Печатал он ее своими силами, в домашней типографии. И надо полагать, едва ли рассчитывал на резонанс, который эта книга вызвала.
Эффект от книги был такой, что один из ее экземпляров был доставлен лично императрице. Государыня, ознакомившись с содержанием произведения Радищева, назвала писателя "бунтовщиком, хуже Пугачева". И вверила таможенного начальника заботам главы Тайной канцелярии Степана Шешковского. При одном имени которого бледнели даже самые храбрые люди. И это не преувеличение, Шешковского действительно боялись практически все.
Чем же так прогневали Екатерину II Александр Николаевич? Прежде всего, резкостью оценок существовавших общественных и социальных порядков в Российской империи. Такого себе не позволял практически никто. И императрица, которая считала себя кем-то вроде главного стража спокойствия во вверенном ее попечению государстве, конечно же оскорбилась.
В окончательном вердикте в вину Радищеву поставили разрушение общественного покоя и попытку произвести в народе "негодование противу начальников и начальства", а также оскорбление царской власти. На допросах у Шешковского писатель держался мужественно и никого не оговорил. Во всех судебных инстанциях и Сенате был подтвержден первоначальный приговор — смертная казнь.
Но Екатерина II милостиво заменила смертную казнь на десятилетнюю ссылку в Илимский острог, который находился в Иркутской губернии. При этом добавив, что теперь, мол, Радищев вдоволь наплачется по поводу судьбы "крестьянского состояния".
Впрочем, в ссылке Радищев пробыл недолго. В 1796 году император Павел I распорядился его вернуть, но жить при этом писатель должен был в своем имении. А при Александре I его вызвали в Петербург и назначили членом Комиссии для составления законов.
Читайте также:
Плата за поддержку: малоизвестный эпизод из жизни Екатерины II
Как немецкий генерал спас Санкт-Петербург
Как светлейший князь Меншиков пожелал стать герцогом Курляндии
Марта Скавронская: крестьянка, ставшая императрицей Екатериной I